"Загадка женственности"[«The Feminine Mystique»] - Бетти Фридан

Непреодолимая сексуальная активность, гомосексуальная или гетеросексуальная, обычно прикрывает ограниченность возможностей в других сферах жизни. Наперекор загадке женственности, сексуальное удовлетворение не обязательно признак удовлетворённости в женщине или мужчине. Согласно Эриху Фромму:

«Часто психоаналитики видят пациентов, чья способность любить и, следовательно, быть в близких отношениях с кем-либо повреждена, и кто при этом достаточно хорошо функционирует сексуально и действительно делает сексуальное удовлетворение заменой любви, поскольку их сексуальные возможности — их единственная сила, в которой они уверены. Их неспособность быть продуктивными во всех сферах жизни и, в результате, недовольство сбалансированы и прикрыты их сексуальной активностью».

Такой же подтекст поисков секса наблюдается в колледже, даже несмотря на потенциально высокую возможность быть «продуктивными во всех остальных сферах жизни». Консультант-психиатр студентов Гарварда-Рэдклиффа недавно выявил, что студентки часто ищут «безопасность» в интенсивных сексуальных отношениях из-за их чувства неполноценности, когда они, возможно, первый раз в жизни вынуждены тяжело работать, столкнуться с настоящим соревнованием, думать активно вместо пассивности — что есть «не только странный опыт, но и нечто почти что сродни физической боли».

Значимые факты — заниженная самооценка и снижение интереса, энергичности и возможности функционировать креативно. Депрессия может быть как бы декларацией зависимости, беспомощности и приглушённым криком о помощи. И это происходит в какое-то время с различной интенсивностью с каждой девушкой во время учёбы в колледже.

Всё это может просто представлять «первый отклик чувствительного, наивного подростка на новое, пугающе сложное и запутанное окружение», как сказал психиатр. Но если подросток — девушка, от неё однозначно не должны, как от парня, ждать столкновения с вызовом, того, что она справится с тяжёлой работой, будет участвовать в конкурсе. Психиатр считает «нормальным», что девушка ищет свою «безопасность» в «любви», даже если сам парень может быть «поразительно незрелым, невзрослым и зависимым» — «тонкий тростник, по крайней мере, с точки зрения нужд девушки». Загадка женственности скрывает факт, что эти ранние поиски секса, причиняющие значительный ущерб парню или девушке, которые ищут не более того, что она предлагает, не могут дать этим молодым женщинам «более ясный образ себя» — самооценку, в которой они нуждаются, и «энергию, чтобы вести удовлетворяющую и продуктивную жизнь». Но загадка не всегда прячет от парня тот факт, что зависимость девушки от него на самом деле не сексуальная, и что она может подавлять его рост. Отсюда враждебность парня — даже если он беспомощно уступает сексуальному приглашению.

Студент Рэдклиффа недавно написал чувствительное сообщение о растущей горечи парня по поводу девушки, которая не может учиться без него — горечь, которая даже не успокоена сексом, которым они заменяют учёбу каждую ночь.

«Она наклонилась над углом страницы, а он хотел сказать ей остановиться; небольшое механическое действие раздразнило его сверх всякой меры, и он задавался вопросом, был ли он так напряжён из-за того, что они не занимались любовью уже четыре дня… Он думал: «Бьюсь об заклад, ей нужно это сейчас, поэтому она дрожит, поэтому у неё глаза на мокром месте, и, возможно, поэтому я завалил экзамен». Но он знал, что это не было оправданием; он чувствовал нарастающее негодование, думая о том, почему он особо ничего не повторял … Часы никогда не позволят ему забыть потерянного времени… Он захлопнул книги и начал складывать их. Элеонора подняла взгляд и он увидел ужас в её глазах…

«Слушай, мне придётся оставить тебя сейчас», сказал он… «Мне нужно кое-что сделать сегодня» … Он вспомнил, что долго шёл назад, но когда он в спешке наклонился, чтобы поцеловать её, она обвила его руками, и ему пришлось сильно потянуться назад, чтобы уйти… Она, наконец, позволила ему уйти, и, больше не улыбаясь, пошептала: «Хэл, не уходи». Он заколебался. «Пожалуйста, не уходи, пожалуйста…» Она выпрямилась, чтобы поцеловать его, и когда она открыла рот, он почувствовал себя обманутым, что если он просунет язык между её губ, он больше не сможет уйти. Он поцеловал её, начиная полубессознательно забывать, что он должен делать … Он потянул её напротив себя, слыша её стон с болью и возбуждением. Затем он отодвинулся и сказал, уже вымученным голосом: «Нет ли здесь места, куда мы можем пойти?» … Она смотрела вокруг нетерпеливо и с надеждой, и он снова задался вопросом, как много её желания было страстью, и как много — хватанием: девушки использовали секс, чтобы держаться за тебя, знал он — для них было так легко притвориться возбуждёнными».

Это, конечно же, первые дети, выросшие под загадкой женственности, молодёжь, которая использует секс, как подозрительно простое успокоение, когда они сталкиваются с первыми трудными препятствиями в гонке. Почему этой молодёжи так трудно терпеть дискомфорт, сделать попытку, отложить удовольствие в данный момент ради будущих долговременных целей?

Секс и ранний брак — самый простой выход; игра в дом в девятнадцать позволяет уклониться от ответственности взросления в одиночку. И даже если отец пытался сделать сына «мужественным», независимым, активным, сильным, то и мать, и отец поощряли в дочери пассивность, слабость, цепляющуюся зависимость, известную как «женственность», ожидая от неё, конечно же, нахождения «защиты» в лице парня, и никогда не ожидая, что она будет жить своей жизнью.

И так круг сжимается. Секс без личности, закреплённый загадкой женственности, отбрасывает всё темнеющую тень на представление мужчин о женщинах и представление женщин о самих себе. И для сына, и для дочери становится тяжелее вырваться, найти себя в мире, любить других в человеческих отношениях. Миллионы поженившихся ранее девятнадцати лет, всё более ранняя пародия на поиски секса — выдают увеличившуюся незрелость, эмоциональную зависимость и пассивность со стороны новейших жертв загадки женственности. Тень секса без личности может моментально рассеяться в солнечном пригородном доме мечты. Но что эти подобные детям матери и незрелые отцы делают со своими детьми в этом иллюзорном раю, где погоня за удовольствием и вещами прячет ослабляющиеся связи со сложной современной реальностью? Какие сыновья и дочери выращиваются девушками, которые становятся материями до того, как столкнутся с реальностью, или разорвут свои связи с ней, став матерями?

Есть пугающие последствия для будущего нашей нации в паразитическом размягчении, передающемуся следующему поколении детей, как результате нашего упрямого принятия загадки женственности. Трагедия детей, воплощающих сексуальные фантазии своих матерей-домохозяек — это только один признак прогрессирующей дегуманизации, которая происходит сейчас. И в этом «отыгрывании» через детей загадка женственности может наконец быть увидена во всей своей больной и опасной устарелости.

12. Прогрессирующая дегуманизация. Уютный концлагерь

Перевод Н. Цыркун

Голоса тех, кто выражает сожаление по поводу того, что американки забились под крышу своих домов, уверяют нас, что маятник уже качнулся в другую сторону. Но так ли это есть свидетельства, согласно которым дочерям энергичных, деятельных матерей, вернувшимся под домашний кров, чтобы примерить имидж домохозяйки, гораздо труднее иною, выйти в большой мир, чем их матерям. За последние и пятнадцать лет в характере американских детей произошло на первый взгляд незаметное, но опасное изменение. Врачи, и психоаналитики и социологи с растущей тревогой отмечают, что с ними происходит нечто похожее на то, что случилось с их матерями. По наблюдениям специалистов, в американских детях усиливаются пугающие признаки пассивности, и изнеженности, скуки. Налицо своеобразный инфантилизм, в силу которого дети домохозяек не способны к усилию, терпеливому перенесению боли и душевного дискомфорта, к соблюдению дисциплины, необходимой, чтобы одержать победу на бейсбольном поле или поступить в колледж. Многие из них ведут себя как сомнамбулы, выполняющие то, что от них ждут, то, что делают другие, причем в состоянии полной питии и безволия.

В 1960 году в одном из пригородов на Восточном побережье я слышала, как второкурсник прервал психиатра, который вел занятие, и задал не относящийся к делу вопрос: «Как называется лекарство, которое дают, чтобы человек шил в гипнотическое состояние и, проснувшись, знал все необходимое для экзамена?» Той же зимой две девушки-попутчицы рассказали мне в поезде, что вместо предэкзаменационной зубрежки они ходят на вечеринки, «чтобы проветрить мозги». «Психологи доказали, — пояснила одна из них, — что, если получишь правильную ориентировку, выучишь все без труда». И добавила: «Если профессор не в состоянии изложить материал так увлекательно, чтобы все само собой укладывалось в голове, — это его вина, а не наша». Способный юноша, бросивший университет, сказал мне, что время, потраченное на учебу, оказалось потраченным впустую, ведь главное — интуитивное знание, а ему на факультете не обучали. Несколько недель он проработал на автозаправочной станции, месяц — в книжном магазине. Потом бросил работу и проводил время в полном безделье: вставал утром с постели, завтракал, ложился опять; даже ничего не читал.